Этика биомедицинских исследований

Этика в истории экспериментов на человеке

Этические проблемы проведения биомедицинских исследований возникли и эволюционировали параллельно с возникновением и эволюцией медицины как науки. Фактически, как только врачи и биологи стали рассматривать свою деятельность в качестве научно обоснованного вмешательства в природную организацию человеческого тела с целью контроля, нормализации и улучшения его деятельности, сразу же возникло две основных группы этических проблем. Первая группа проблем связана с самим правом на научное исследование на человеке (как живом, так и умершем). Вторая – с морально допустимыми границами (нормами) подобного вмешательства.

Научное познание природы человека: добро или зло?

Вопрос о праве на проведение медицинских исследований на человеке был особенно актуален на первых этапах исторического развития медицины. Ожесточенные споры шли, к примеру, вокруг права на проведение аутопсии (вскрытия трупов). Не открывает ли применение самого по себе экспериментального научного метода своеобразный "ящик Пандоры"? Не обернется ли желание улучшить деятельность природного механизма человеческого тела (да и Природы в целом) катастрофой для человечества?

Практически до конца 19го века крайне необходимые для развития анатомии, хирургии и других медицинских дисциплин исследования на трупах людей были чреваты серьезными осложнениями для ученых. Российский хирург Н.И. Пирогов, основоположник топографической (объемной) анатомии в нашей стране, во время исследований нередко подвергался опасности быть жестоко избитым родственниками усопших и представителями возмущенной "общественности". Только с возникновением института медицинских клиник, в которых лечение больных (в основном неимущих) совмещалось с научными исследованиями и обучением студентов-медиков, ситуация нормализовалась.

В современной культурной ситуации вопрос о допустимости научных исследований на человеке подвергается сомнению значительным числом критиков "техногенной цивилизации". Традиционными оппонентами прогресса биомедицинской науки и технологий выступали и выступают в настоящее время, с одной стороны, представители различных религиозных конфессий, а с другой – адепты многообразных вариантов целительства, утверждающих принцип "холизма" в качестве альтернативы научному "редукционизму".

Реставрация традиционной оппозиции научно-технологическому прогрессу в области биологии и медицины идет синхронно с критической переоценкой безусловной ценности научного знания внутри самой научной идеологии. Такая переоценка осуществляется в двух направлениях. Во-первых, с точки зрения потенциально негативного влияния технологических достижений на природную среду обитания человека и его физическое благополучие (экологическое движение). Во-вторых, с точки зрения негативного влияния на духовную сферу существования человека, его свободу, моральное достоинство. Рациональные аспекты этой проблемы рассматриваются биоэтикой, как формой самоограничения науки, понимания ею опасностей, связанных с научно-техническим прогрессом в области биологии и медицины.

Эксперимент на человеке: благо для испытуемого против блага для общества

История экспериментов на человеке достаточно скупа на достоверные факты. Можно упомянуть несколько выразительных казусов. В 1718 году английский король Георг 1 предлагал помилование заключенным, приговоренным к повешению, если они согласятся получить прививку оспы биоматериалами больных лиц. Следует обратить внимание, что король не считал возможным проводить недобровольные эксперименты на заключенных.

Рис. 7.1. Эдвард Дженнер (1749-1823)

Английский врач Эдвард Дженнер ввел здоровому восьмилетнему Джеймсу Филлипсу через царапину на коже содержимое пустул женщины, заболевшей коровьей оспой. Потом, через полтора месяца, ввел ему же содержимое пустул больного оспой человека. Мальчик не заболел, доказав тем самым, что вакцинация оспой коров предотвращает заболевание оспой человека. Блестящий научный эксперимент, спасший впоследствии миллионы человеческих жизней. Но на кону была жизнь ребенка. Гипотеза Дженнера могла оказаться ложной. Один из героев Достоевского, Иван Крамазов, не готов был принять счастье всего человечества, если платой за него будет слезинка ребенка. А в данном случае – не слезинка, а жизнь ребенка на алтарь науки была приемлемой ценой.

Тем более легко ученые шли на человеческие жертвы, если речь шла об экспериментах на "неполноценных" людях. Дж. Мерион Симс, основоположник американской гинекологии, проводил эксперименты с заражением венерическими заболеваниями рабынь в Южной Каролине. Великий французский физиолог Клод Бернар писал: "Главным принципом морали врача и хирурга должен быть отказ от проведения исследований на человеке, если есть вероятность нанесения ему вреда, несмотря на то, что он может принести ему и пользу". Но этот принцип он не распространял на умирающих пациентов и уголовников, считая, что их жизнь не имеет общественной ценности.

Таким образом, уже на самых ранних этапах развития методов медицинского экспериментирования на людях возник основной моральный конфликт. Идея блага в деятельности врача, в том числе и врача-ученого, как бы раздваивается. С одной стороны, благо конкретного пациента, а с другой – благо общества в целом от приобретения достоверных научных данных. Причем длительное время (до конца Второй мировой войны) общественная ценность явно превалирует. В защиту прав пациента как личности выступали совсем немногие. Среди них был русский писатель В.В. Вересаев.

Рис. 7.2. Викентий Викентьевич Вересаев (1867-1945)

Более ста лет назад, в 1901 году, в журнале "Мир Божий" впервые были опубликованы "Записки врача", принадлежащие перу Викентия Викентиевича Вересаева (1867 - 1945). Публикация сразу же вызвала огромный интерес, который не прерывался долгие годы. Достаточно сказать, что на русском языке только при жизни Вересаева "Записки" переиздавались отдельной книгой 14(!) раз. Вскоре после первой публикации появились переводы на английский, французский, немецкий.

"Записки врача" Вересаева породили буквально взрыв интереса к медицинской этике, поскольку именно ее проблемы лежали в центре внимания автора. С небывалой откровенностью и искренностью, с сильнейшим эмоциональным напором и, что особенно важно, с редким гражданским мужеством Вересаев раскрыл для широкого читателя немало тщательно оберегавшихся от посторонних секретов медицинской профессии – массовые случаи недобровольного использования пациентов в качестве испытуемых в опасных для их жизни и здоровья экспериментах. Тем самым, наряду со всем прочим, были поставлены под вопрос бытовавшие представления о том, что полагается, а что не полагается знать о врачах всем тем, кто рано или поздно оказывается в положении пациентов. Вересаев исходил из того, что сохранение этих корпоративных секретов вовсе не может считаться самоцелью, особенно в тех случаях, когда дело касается более значимых ценностей, таких, как здоровье, права и достоинство пациентов.

Очень важна и в высшей степени уместна и в наше время позиция, которой он придерживается на протяжении всей книги. Вересаеву совершенно не свойственна роль этакого всезнайки, имеющего готовые решения всех тех моральных коллизий, с которыми приходится сталкиваться практикующему врачу. Напротив, он отчетливо показывает то, что во многих реальных ситуациях просто отсутствует сама возможность такого выбора, который был бы безупречен в моральном отношении: врачу неизбежно приходится принимать и такие решения, которые могут вызывать осуждение как коллег, так и пациентов, и нести за эти решения всю полноту ответственности.