Мировая политическая система и международные отношения

12.3.3. Варианты политической структуры мира XXI века

Явная устарелость Вестфальской модели мира и распад Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений заставили политиков и ученых строить прогнозы относительно будущего политического миропорядка. Их можно условно разделить на три группы.

По одним представлениям мир становится все более гомогенным, главным образом, вследствие развития процессов глобализации, которые охватывают очередные территории и влияют на новые составляющие экономического, социального, культурного, политического бытия человечества. В таких прогнозах глобализация обычно рассматривается как распространение западных моделей, ценностей, институтов и т.п. на весь мир. Установочными в этом плане принято считать работы Фукуямы, в частности "Новые размышления: Крайний" (1999). Одно из основных критических возражений на тезисы этого аналитика заключается в том, что нет оснований полагать, что мир становится все более однородным и в этом смысле упрощенным. Ярким тому свидетельством является противоречивость процесса глобализации.

Интерпретация Один из ведущих американских политаналитиков Томас Фридман в своей книге "Лексус и оливковое дерево. Постигая глобализацию" (1999) обращает внимание на то, что символами холодной войны были стена, разъединяющая миры, а также "горячая линия" между Москвой и Вашингтоном, позволявшая этим сверхдержавам до определенной степени контролировать развитие "разъединенного" мира Символом конца XX в., как он считает, стал Интернет, при помощи которого все участники мирового сообщества "управляют" миром, вместе с тем никто не обладает функцией всеобщего контроля над ними. Так что если в эпоху холодной войны традиционный вопрос о могуществе сводился к тому, сколько и каких боеголовок имеет данное государство и его противник, то сегодня он звучит иначе: "Насколько быстро работает ваш модем?"

Прямо противоположный прогноз относительно будущего мира дают те исследователи, которые пишут о цивилизационном расколе. Причем приводимые основания для такого раскола различны: обостряющееся разделение на западную, латиноамериканскую, африканскую, исламскую, конфуцианскую, индуистскую, православно-славянскую, японскую цивилизации - у Хантингтона; также цивилизационный разлом, но иного рода; на сельскохозяйственную, индустриальную и постиндустриальную - у Олеина Тоффлера (род. 1928); резкие перепады в степени профессионализма - у Владислава Иноземцева (род. 1968); уровень социально-экономического развития стран (высокий, средний и низкий, которым соответствуют центр, полупериферия, периферия мир-системы) - у Валлерстайна; образование шести пространственно-экономических зон (североатлантической, тихоокеанской, евразийской, "южной" и двух транснациональных пространств, выходящих за пределы привычной геокартографии) - у Александра Неклессы (род. 1949). В этих и других аналогичных концепциях, прогнозирующих дальнейшую дифференциацию мира, особо указывается на реальные или потенциальные конфликты, связанные с данным фактором.

Берлинская стена - зримый символ холодной войны и разделения мира на два лагеря. Построена в 1961 г. и разрушена 9 марта 1989 г.

Такого рода сценарии тоже подвергаются критике. Во-первых, раз ученые выделяют целый ряд оснований для раскола, то некое глобальное столкновение маловероятно, ибо многие из противоречий накладываются друг на друга, пересекаются (один и тот же человек может принадлежать сразу к нескольким группам - например, буддистской, высокопрофессиональной и т.п.). Во-вторых, акцентированный в данных подходах повышенный уровень конфликтности вряд ли можно рассматривать как основную черту устоявшегося миропорядка - он присущ, скорее всего, именно процессу его перехода из одного состояния в новое.

В третьей группе вариантов развития делаются попытки совместить обе современные тенденции - интеграцию и универсализацию мира, с одной стороны, и обособление его отдельных частей и областей человеческой активности - с другой. В начале 1990-х гг. обратил внимание на одновременное действие этих тенденций Бенджамин Барбер (род. 1939), а за ним и другие. Бывший директор Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI) Адам Ротфельд считает, что международные отношения определяются как центростремительными процессами (глобализацией или интеграцией), так и центробежными (фрагментацией, эрозией государств). Американский политолог Джеймс Розенау (род. 1924) сконструировал даже особый термин для того, чтобы отразить такое переплетение направлений развития - фрагмегративность (англ. fragmegrative - совмещение фрагментации и интеграции). Развернулись дискуссии и в плане будущей структуры международных отношений. Популярнее всех две точки зрения: она будет четко однополярной (во главе с США вместе с "семеркой/восьмеркой" ведущих государств) либо многополярной (с ведущими центрами силы в различных регионах) (схемы 4 и 5).

Схема 4. Модель однополярного мира

Схема 5. Модель многополярного мира

Вместе с тем большинство ученых, описывающих будущее мироустройство с использованием понятия поляризации, исходят лишь из фактора держав (или их союзов как центров силы), а значит, недоучитывают реалии, связанные с активной деятельностью негосударственных акторов на мировой сцене. В отличие от них Розенау предполагает; что политическая структура мира XXI в. будет напоминать, видимо, особым образом организованную сеть - по подобию Интернета - с множеством узлов и переплетений. Но все-таки мир в начале третьего тысячелетия по-прежнему государственно-центричен, хотя появляются, и негосударственные центры.