Типология обществ

Общества как системы обладают как специфическими признаками, так и общими, типологическими. Моделирование общества как системы выступает в качестве предпосылки типологического подхода.

Диагностика типа общества имеет важное прикладное, политико-управленческое значение, ибо выступает в качестве общего ориентира для понимания перспектив развития конкретного общества. И для социологической науки, и для социальной практики необходимо ответить на вопрос: откуда и куда идет современная Россия? Какова ее типологическая характеристика? Какое будущее ждет нас, граждан своей страны? Какие политические, экономические, социальные, духовные, интеллектуальные, информационные характеристики выступают в качестве цели, образца в ближайшей и отдаленной перспективе?

Ответы на эти вопросы имеют отнюдь не абстрактный или праздный характер. Они прямо определяют выбор направления и технологий развития общества, а также результативность модернизационных проектов.

Экономическая типология общества

Наиболее часто применимая в современной социологии типология общества – экономическая типология по господствующей отрасли хозяйства. Она берет свое начало с французского социалиста-утописта А. Сен-Симона. В дальнейшем она была развита в трудах О. Конта, Э. Дюркгейма, Р. Арона, Д. Белла, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейта. Российские социологи также внесли свой вклад в изучение проблемы типологии и эволюции общества. В частности, В. Ф. Анурин, А. И. Кравченко и др.

Данная типология отражает не только устойчивые признаки, но и уровень развития общества. В рамках данной типологии выделяют архаичное общество (основанное на охоте и собирательстве), традиционное (аграрное, доиндустриальное – основано на сельском хозяйстве), индустриальное, постиндустриальное, информационное общества. В сжатом виде речь идет о доиндустриальном и постиндустриальном обществе. Принцип полноты, тетратомии (четверичности) требует дополнить недостающее звено – это переходное общество.

Применительно к России уже лет 20-25 мы говорим о переходном обществе. Думается, более точное определение для нашего социума – смешанное общество, что и является системным фактором замедленного развития и торможения модернизационных процессов.

Известна и классификация И. Валлерстайна. Если перевести ее на язык типологии Сен-Симона-Белла, то получим такую картину:

• Ядро мировой системы (постиндустриальные общества).
• Полупериферия (индустриальные общества).
• Периферия (традиционные, аграрные общества).

Россию по объективным показателям развития следует отнести к группе стран "полупериферия". Альтернатива такова: или в ближайшие годы, десятилетия мы скатимся до уровня мировой периферии, или пополним элиту – ядро мировой системы.

В ведущих западных странах постиндустриальная модель общества только складывается. Они только движутся в направлении интегративного общества (по П. Сорокину). Следовательно, более корректно говорить о переходном обществе. Некоторые социологи считают, что более подходящий термин – позднеиндустриальное общество. Еще дальше развитый мир отстоит от информационного общества, если его рассматривать как отдельную стадию или тип.

Типология по господствующей отрасли хозяйства одновременно отражает признак уровня развития производительных сил. Как показывает исторический опыт, эта типология универсальна. Все страны, хотя в разной степени и с разной скоростью, начинают свой путь с первичной сферы экономики – сельского хозяйства (земледелие, скотоводство). Затем начинает доминировать вторичная сфера – промышленность. А в складывающемся постиндустриальном обществе на первый план выходит третичная сфера экономики – сфера услуг, в которой первостепенно значение приобретают производство информации, наука и образование. Впрочем, сектор экономики, связанный с производством и обработкой информации, следует выделить, в особый, четверичный сектор.

К.Маркс и Ф. Энгельс также предложили экономическую типологию. Они считали, что фундаментальным признаком для типологии общества является способ производства. Пять исторических типов производства. – первобытный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и коммунистический, определяют, соответственно, и типы обществ (общественно-экономические формации).

Чем объемнее технологическая информация, тем динамичнее общество. Но любая передовая технология имеет как достоинства, так и недостатки. Например, в традиционном обществе, по сравнению с примитивным, архаичным, выше индекс неравенства, возникает рабовладение и т. д. С другой стороны, одно столетие индустриализма изменило общество больше, чем предшествующие 1000 лет. Технологическая инновация дает толчок для зарождения и других инноваций.

Так, в промышленном обществе ослабевают родственные и семейные узы, традиционная семья и вековые верования начинают разрушаться. С другой стороны, уменьшается социальное неравенство.

Социолог Д. Белл (1973 г.) ввел термин постиндустриализм: это технология, которая поддерживает экономику, основывающуюся на информации. Общемировой поток товаров, людей, информации создает глобальное общество, в котором человечество выступает как единое целое. Если индустриальная экономика создала нацию и сформировала национальный рынок, то постиндустриальная экономика, напротив, сближает и объединяет нации в общемировую систему.

Помимо подхода Д. Белла, К. Маркса, Ф. Энгельса, которые видели источник прогрессивной эволюции только в новых технологиях, есть и другие социологические теории. Так, М. Вебер упор сделал на новые ценности и образ мышления, что актуально для нашей страны. В 20 веке мы осуществили индустриализацию, сначала – техническую (30-е гг.), а затем и социальную (к 80-м гг.). Однако ценности и верования и в 21 в. у россиян во многом соответствуют традиционному обществу. Не только корыстные группировки политической элиты и бюрократии сопротивляются инновации, но и массовое сообщество.

Характерный пример: в повседневном общении россияне до сих пор зациклены на выяснении национально-этнической принадлежности, наличии "в крови" инородных смесей. Псевдоинтеллигенция заполнила полки книжных магазинов и интернет-сайты идеологически-иллюзорными поделками, в которых главным и единственным фактором выступает национальность персонажа. Вооружившись технологией 21 в., мышление и ценности многие сохранили на уровне пещерного индивида.

"Кто есть кто" - это подход с позиции традиционного общества, когда все определяли родственные и племенные связи. Уже в промышленной цивилизации на первый план выходит другой подход – "кто есть что", когда критерием оценки человека выступает профессионализм, плоды его труда, мастерство и квалификация.

Однонациональных или родственных коллективов в современном социуме нет, то есть социальное бытие давно доказало, что не национальность, а человеческие и деловые качества выступают критерием выбора и оценки. А сознание так и осталось во многом архаичным.

В последние 10 лет в РФ увеличилась роль предписанного и прирожденного статуса во всех сферах, особенно – в сфере политики и государственного управления. Фактор конкуренции снизил свою значимость во всей социальной системе и значимость приобретенного (достижимого) статуса упала. Только в традиционном обществе предписанный статус гарантировал пожизненное положение на социальной лестнице. А в современном обществе на первый план выходят деловые качества, квалификация, образование, мастерство, человеческие качества.

В качестве главных достижений индустриализма отметим капиталистическую (рыночную) экономику, бюрократию как рациональное управление и науку. Кстати, М. Вебер, отдавая дань бюрократии как одному из признаков прогресса, обратил внимание и на парализующий, тормозящий эффект бюрократизма.

Преимущество рыночной экономики перед административно-командной системой тотального планирования отмечает первый президент Башкирии М. Г. Рахимов: "В советские времена в республике работало 28 тысяч комбайнов. Это, конечно, была вопиющая бесхозяйственность. Потому что, например, сейчас у нас те же результаты дают 2-3 тысячи, а основную долю уборки выполняет вообще одна тысяча высокопроизводительных машин. Это лишь один пример, а сколько тогда было такой вот гигантомании и очковтирательства. Можно еще вспомнить варварское распахивание целины, увеличение посевных площадей только ради красивых цифр в отчетах, тогда как ничего, кроме колоссального вреда природе это не дало".1)

Постиндустриальное общество находится в стадии формирования, но основные направления его трансформации социологи исследовали (Анурин В. Ф.). В частности, это усиление прозрачности национальных границ, формальное существование территориальных границ между государствами. Растет роль международных организаций, наднациональных формирований. Они выступают не как агенты отдельных государств, а как представители целостного сообщества, целостной суперсистемы. Международные организации защищают интересы не отдельных наций, а интересы новой целостности. Здесь же можно говорить и о глобализации как процессе сближения наций и народов и стирания традиционных границ.

В плане экономических перспектив можно выделить следующие моменты:

• возрастание роли информации и превращение ее в основное средство обмена;
• высокая значимость интеллектуального капитала, интеллектуальной собственности, символического капитала (знания);
• глобализация экономики (высокий удельный вес транснациональных корпораций);
• конфликт между знанием и некомпетентностью, дифференциация уровней интеллекта как источник развития;
• доминирование электронной коммуникации и электронных денег (9, с. 286-304).

Главным богатством в постиндустриальной цивилизации являются информация, знания. Для сравнения: в индустриальной цивилизации – машины, деньги, в аграрной – земля. Тенденция к прозрачности национально-территориальных границ превращает в анахронизм кровопролитные войны за землю.

Американский социолог О. Тоффлер выделяет 6 тенденций, которые определяют качественное своеобразие постиндустриализма: 1) отказ от стандартизации и замена ее разнообразием; 2) децентрализация; 3) минимизация; 4) отказ от принципа синхронизации ("скользящий график"); 5) рассредоточение взамен концентрации; 6) полиорганизация взамен специализации. Таким образом, новая система основана не столько на массовом, сколько на гибком малосерийном производстве.1)

РФ в начале 21 в. сделала ставку на усиление централизации (укрепление вертикали власти), "гигантоманию" во всех сферах жизни (от госкорпораций в экономике до федеральных университетов в образовании), а усиление бюрократически-силового контроля привело к укоренению принципа синхронизации и отказу от гибких графиков работы. Громоздкие и тяжеловесные бюрократические структуры множатся, а малые мобильные и временные рабочие группы не стимулируются.

Расчеты экономистов и социологов показывают, что в современном обществе оптимальная структура занятости такова: 2% работников сельского хозяйства, более 50% - сервисный сектор, 20% - промышленность, 25% - информационный сектор (9, с. 377).

В России структура занятости соответствует индустриальному, а в некоторых регионах – традиционному обществу. Новое будет пробивать себе дорогу в борьбе со старым.

Закон смены социального статуса и труда дополняется законом интеллектуализации большинства видов деятельности.

В конце 1990-х годов ряд социологов отмечали, что мир входит в новую эпоху, которая не подходит под определение "информационное общество". Стало зарождаться понимание, что основой экономики обозримого будущего может стать творчество. В 2000 году журнал Business Week впервые использовал понятие "креативная экономика", а в 2001 г. вышла книга Д. Хокинса "Креативная экономика". ("Творческие индустрии: теории и практики": Е. Зеленцова и др.).

Несмотря на плюрализм взглядов, многие социологи сходятся в одном: чем дальше, тем больше богатство стран, регионов, городов, организаций будет определять не доступ к природным ресурсам, не техника и оборудование, даже не уровень сервиса и услуг, а идеи.

Термины "креативная экономика" и "творческие индустрии" соответствуют уровню развития общества начала 21 века. Сегодня в развитых странах снижается значимость материальных активов – фабрики, заводы, здания, сооружения. Растет ценность интеллектуальной собственности и других видов нематериального капитала. Все больше людей от жестко регламентированного труда переходят к инновационному. Рыночная динамика определяет необходимость творческого подхода. На смену предприятиям-гигантам приходят малые подвижные группы и команды. Большинство технологий в новом обществе основаны на идеях и байтах, а не на физической силе. Это позволяет обеспечить технологический рост с большой скоростью и в геометрической прогрессии.

Креативная экономика дала первые ростки и в нашем обществе. Тон этому задали Европа и США, но процесс освобождения промышленных, военных, складских и других площадей индустриальной эпохи не миновал и Россию. Естественно, что наиболее интенсивно арт-конверсия проявилась в Москве – единственном из российских городов, который можно назвать постиндустриальным. Тут возникли такие творческие кластеры, как Центр дизайна ARTPLAY, располагающийся ныне в цехах завода "Манометр", Центр современного искусства "Винзавод" – в помещениях дореволюционного пивоваренного завода "Московская Бавария", Центр творческих индустрий "ПRОЕКТ-FАБRИКА" на действующей фабрике технических бумаг "Октябрь", дизайн-завод "Флакон" на территории бывшего стекольного завода "Флакон: Москва – Париж".

Как приживается московский опыт в других мегаполисах?

Московское "кластерное" движение не могло не остаться незамеченным, прежде всего в Санкт-Петербурге, который был российским пионером в освоении технологий творческих индустрий. Здесь в 1989 году возник знаменитый арт-центр – "Пушкинская, 10". Не менее известен лофт-проект "Этажи". Проекты по творческому освоению бывших промышленных зданий появляются и в малых городах, где фабрики когда-то были градообразующими явлениями. Таковы, например, проекты "Музейный трамвай" в Ногинске, "Центр города" – "город мастеров" на кирпичном заводе в Можайске, новая экспозиция Раменского музея на текстильной фабрике, "Петропавловская слобода" на Ярославской большой мануфактуре (Е. Зеленцова, 2010).

Каков уровень развитости креативного общества в России? Доля основных отраслей, базирующихся на интеллектуальной собственности (авторском праве), в экспорте России составляет 0,49%. Для сравнения в Китае 18,2%, в Италии – 8, 4%, в США – 7,6%, Великобритании – 5,7%, в Индонезии – 0,9%. Статистика показывает, что, несмотря на огромный творческий потенциал страны, сектор креативной индустрии у нас не развит. Сегодня РФ можно сравнить с фабрикой, производящей продукцию на основе старых или заимствованных технологий. А уже пора трансформировать ее в инновационную лабораторию по созданию творческих продуктов. Помимо прочего, это позволило бы стране стать менее зависимой от цен на нефть и другие энергоносители (36, с. 20-21).

Итак, К. Маркс и Ф. Энгельс не ошибались, выделяя понятие экономического базиса. Но концепции других ученых дополнили марксистскую теорию, ибо, как выяснилось, играют роль и другие факторы, а влияние экономического базиса отнюдь не тотально.