Просвещение

6. Учение Руссо о ветвях власти и формах правления. Значимость федеративного устройства государства

Какие политические законы определяют жизнь политического тела, или государства (гражданского общества)? Для ответа на этот вопрос Руссо конкретизирует уже введенное им различение между сувереном, государством и правительством (которое он именует еще "государем"). Он прибегает к интерпретации концепции разделения властей и рассматривает возможности различных форм правления применительно к единственно возможному, с его точки зрения, политическому строю - республиканскому.

В рамках ответа на поставленный вопрос Руссо прежде всего прибегает к обычной для себя процедуре критического переосмысления понятия правление (правительство). Политический организм подобен человеку: всякое его свободное действие имеет две (необходимые и достаточные по совокупности) причины. Первый источник - моральный, определяющая тот или иной акт воля. Второй - делающая возможным этот акт физическая сила-способность. Он поясняет: Когда я иду по направлению к какому-нибудь предмету, то нужно, во-первых, чтобы я хотел туда пойти, во-вторых, чтобы ноги мои туда доставили. Общая воля, направляющая политический организм, - законодательная власть; его сила - власть исполнительная. Первая принадлежит суверену, народу. Но она нуждается в правительстве как доверенном лице, которое представляет собой посредствующий организм, установленный для сношений между подданными и сувереном и уполномоченный приводить в исполнение законы и поддерживать свободу, как гражданскую, так и политическую. Члены этого организма именуются магистратами, т.е. правителями; а весь организм носит название государя. Правительство - это поручение, должность; в ее рамках простые чиновники суверена осуществляют его именем власть, которую он может ограничивать, видоизменять и отбирать, когда ему будет угодно.

Ниже Руссо уточняет, разводя первоначально совмещенные им понятия правительства и государя: "Я называю Правительством или верховным управлением осуществление исполнительной власти согласно законам (т. е. форму и режим правления. - А. Ч.), а государем или магистратом человека или корпус (коллегию. - А. Ч.), на которые возложено это управление". (Как мы увидим, в предельном случае, при демократической форме правления, коллегией, исполняющей правительственные функции, является весь народ). Руссо следует понимать так, что государь является институциональной формой правительства.

Итак, оказывается, что общество имеет сложную структуру членов (частей, организмов), из которых наиболее значимы три основные структурные единицы: 1) государство как гражданское общество, образуемое в результате заключения общественного договора, - народ как совокупность подчиненных гражданским законам подданных; 2) народ как суверен; 3) правительство. Именно в Правительстве, говорит Руссо, заключены те посредствующие силы, соотношение которых и определяет отношение целого к целому, или суверена к Государству.

Это последнее отношение является политически определяющим. Оно представляется Руссо при помощи математической аналогии: в виде отношения крайних членов непрерывной пропорции, среднее пропорциональное которой - Правительство; правительство получает от суверена приказания, которые оно отдает народу, и, дабы Государство находилось в устойчивом равновесии, нужно, чтобы по приведении получилось равенство между одним произведением, или властью правительства ... и другим произведением, или властью граждан, которые являются суверенными, с одной стороны, и подданными - с другой.

В этой формуле заключена руссоистская интерпретация теории разделения властей. Он представляет ее в виде пропорции, заключающей в себе условия равновесия. Он говорит, что невозможно изменить ни один из трех членов, не нарушив этой пропорции: если суверен захочет управлять или магистрат давать законы, или если подданные откажутся повиноваться, тогда на смену порядку приходит беспорядок, сила и воля рассогласовываются, а распавшееся государство становится добычей деспотии или анархии.

Руссо следующим образом иллюстрирует значимость указанной им пропорциональности: если государство состоит из десяти тысяч граждан, то соотношение верховной власти суверена и власти отдельного подданного равно количественному отношению десяти тысяч к единице (т. е. каждый из граждан обладает одной десятитысячной долей власти суверена); соответственно при количественном увеличении числа граждан эта доля уменьшается; отсюда следует, что чем больше растет Государство, тем больше сокращается свобода.

Отсюда же следует, что чем менее сходны изъявления воли отдельных лиц и общая воля, т.е. нравы и законы, тем больше должна возрастать сила сдерживающая. Следовательно, говорит Руссо, Правительство, чтобы отвечать своему назначению, должно быть относительно сильнее, когда народ более многочислен.

С другой стороны, поскольку увеличение Государства представляет блюстителям публичной власти больше соблазнов и средств злоупотреблять своей властью, то тем большею силою должно обладать Правительство, чтобы сдерживать народ, тем больше силы должен иметь в свою очередь и суверен, чтобы сдерживать Правительство.

Если государство существует само по себе, то правительство - только благодаря суверену. Поэтому сила государя - лишь сконцентрированная сила всего народа, а его воля руководствуется общей волей (законом); и как только государь пожелает осуществить самовластный произвольный акт, связь Целого начинает ослабевать; если же он приобретает свою личную волю, более деятельную, чем воля суверена, и для ее осуществления воспользовался силой, находящейся в его руках, то в обществе оказалось сразу два суверена и его единство было бы сразу же разрушено.

Итак, не существует абсолютно и безусловно совершенной формы правления; она зависит от различных соотношений между отдельными основными членами общества. В частности, причинами, определяющими различия форм правления, являются отношения между государем (магистратами) и правительством. Они подобны вышеописанным отношениям между государством и сувереном.

Магистрат как коллективный субъект включает в свой состав три различные воли: 1) индивидуальную волю взятых по отдельности своих членов, стремящуюся лишь к своей частной выгоде; 2) общую корпоративную волю магистратов, связанную с их групповым интересом, совпадающую с волей государя; эта воля является общей по отношению к правительству и частной по отношению к государству, в состав которого входит данное правительство (правительство, следовательно, понимается как особая надстройка, институт гражданского общества, как и государь - институт правительства?); 3) верховную волю народа, которая должна задавать правила всех остальных волеизъявлений (еще раз напомним: в рамках республиканского правления), общая и по отношению к рассматриваемому как целое государству, и по отношению к части этого целого - правительству.

1. Общая сила правительства - это сила государства, которая при данных условиях неизменна. Магистрат может состоять из большего или меньшего количества членов; это значит, что у правительства тем больше остается сил для воздействия на весь народ, чем меньше количественный состав магистрата, и чем, следовательно, меньше силы необходимо затрачивать правительству для воздействия на собственных членов.

2. В целом же, если при совершенных законах частная воля должна быть ничтожна, корпоративная воля правительства должна быть всегда и безусловно подчинена преобладающей воле суверена. Но сила естественного порядка предполагает обратное соотношение, так как активность воли зависит от ее концентрации: всеобщая воля - самая слабая; частная - самая интенсивная; таким образом, в правительстве каждый член, во-первых, это он сам, затем магистрат и потом - гражданин; последовательность - прямо противоположная той, какой требует общественное состояние.

Наиболее активным будет то правительство (правление), в котором частная воля вобрала в себя волю корпоративную, - хотя абсолютная сила правительства остается неизменной.

Если же наоборот общая воля суверена вбирает в себя корпоративную волю и каждый гражданин становится магистратом, тогда воля правительства, сохраняя свою абсолютную силу неизменной, будет обладать минимумом активности.

3. Каждый магистрат активнее в правительстве, чем гражданин в государстве, поскольку первый всегда выполняет какую-нибудь управленческую функцию (тогда как функции суверена неотчуждаемы и неделимы); поэтому частная воля в гораздо большей степени влияет на действия правительства, чем на действия суверена.

4. Поскольку правительство ослабляется по мере того, как возрастает число магистратов, а также поскольку чем многочисленнее народ, тем больше должна быть сдерживающая сила правительства, постольку отношение между числом магистратов и Правительством должно быть обратным отношению между числом подданных и сувереном: чем больше численность граждан государства, тем пропорционально более малочисленным должно быть правительство.

Итак, различные формы правления (правительства) зависят от численности его членов, магистратов: 1) когда все граждане или большинство из них являются магистратами - это демократия; 2) когда больше граждан - частных лиц, нежели магистратов, - это аристократия; 3) если правление сконцентрировано в руках единственного магистрата, - это монархия.

Демократия, по определению, может охватывать или весь народ, или более половины его; в Спарте монархическая власть была разделена между двумя царями; единоличному правителю нужны подчиненные ему магистраты; народное правление должно иметь главу. Это свидетельствует о том, что разные формы переходят друг в друга, и всегда есть точка, в которой каждая предыдущая форма сливается со следующей, и мы видим, что при наличии лишь трех названий Правление способно в действительности принимать столько различных форм, сколько есть в Государстве граждан.

Нет наилучшей формы правления, пригодной для любых условий. Если же, как установлено, число магистратов должно быть в обратном отношении к числу граждан, то демократия пригодна для малых государств, аристократия - для средних, монархия - для больших. Существует также экономическая привязка к богатству страны (общественное состояние может существовать лишь тогда, когда труд людей приносит больше, чем необходимо для удовлетворения нужд их); наибольшее налогообложение свойственно монархиям, что делает пригодными для этой формы правления только богатые страны; наименьшее - при демократии, свойственной странам бедным.

NB.: Руссо, сетовавший на неопределенность используемых им понятий, под монархией зачастую понимал республику (полагая и для нее необходимым верховенство, суверенитет законодательствующей воли народа) с постоянным президентом для обеспечения возможности оперативного действия исполнительной власти в стране большого размера (на самом же деле, как явствует из его анализа монархической формы, это не так).

Демократия. Достоинство демократии состоит в том, что тот, кто создает Закон, знает лучше всех, как этот закон должен приводиться в исполнение и истолковываться. Ее недостатками является следующее: она представляет собой, так сказать, правление без правительства; смешение законодателей и магистратов, тех, кто создает законы, и тех, кто их должен исполнять, отвлекает законодательствующую волю от всеобщих интересов и переориентирует ее на интересы частные; подкуп же законодателей является большим злом, чем злоупотребления правительства; невозможно себе представить, чтобы народ проводил все время, занимаясь общественными делами; эта форма правления предполагает столь малочисленное государство, что в нем все знают друг друга в лицо, отсутствие роскоши и простоту нравов (Монтескье справедливо называет принципом демократии добродетель, но он не замечает, что на самом деле в основе всякого правильно устроенного государства должен лежать один и тот же принцип правления - суверенитет народа); наконец, никакая другая форма так не стремится к изменениям и не подвержена так гражданским войнам и внутренней нестабильности и не требует ради своего сохранения такой меры мужества и бдительности (Руссо приводит слова познанского воеводы, произнесенные на сейме: Предпочитаю волнения свободы покою рабства). Поэтому подлинной (полной) демократии никогда не существовало и существовать не будет.

Аристократия. Она бывает природной (правление старейшин), выборной и наследственной. Первая свойственна народам, находящимся в начале своего исторического пути; третья - наихудшая из всех форм правления; вторая - это аристократия в собственном смысле слова. При наличии выборной демократии избранные мудрейшие правят большинством, и такой строй является наилучшим, когда они правят к выгоде большинства; однако при аристократии интересы целого уже в меньшей степени направляют публичную силу на соблюдение правил общей воли, что лишает законы части их силы.

Монархия. И все же наихудшей формой правления является монархия, у нее слишком много пороков. Когда бразды правления оказываются в руках одного лица, расстояние между государем и народом становится слишком велико, и Государству начинает недоставать внутренней связи. Чтобы образовалась эта связь, нужны ... посредствующие состояния, князья, вельможи, дворянство (Руссо, как видим, повторяет Монтескье). Цель монархии - в гораздо большей мере не благоденствие общества, но личные интересы и амбиции государя; этот интерес прежде всего состоит в том, чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться. Руссо вспоминает по этому поводу Макиавелли, который был, по его мнению, республиканцем и написал своего "Государя" и другие произведения в назидание не монархам, но народам.

Очень трудно сделать так, чтобы большое государство хорошо управлялось, но еще труднее добиться, чтобы оно хорошо управлялось одним человеком. Способности государя должны быть соизмеримы с масштабами государства. Если велико Государство, то Государь почти всегда слишком для него мал. Существенный недостаток, который при всех условиях ставит монархическое Правление ниже республиканского, состоит в том, что при втором из них голос народа почти всегда выдвигает на первые места только людей просвещенных и способных, тогда как те, кто достигает успеха в монархиях, как правило, неспособны.

Наконец, беда монархии в том, что при смене правителя и выборах нового ее охватывает смута; введение института престолонаследия, спасая от этой беды, вызывает к жизни другой изъян данного образа правления - опасность получить в качестве правителей детей, чудовищ, слабоумных. Непозволительно поэтому смешивать монархическую форму правления с правлением доброго монарха.

Признаком хорошего правления является не покой и безопасность личности или общества, не свобода частных лиц, а то, что при прочих равных условиях граждане плодятся и размножаются, - верное свидетельство бережения и благоденствия граждан.

Согласно Руссо, деградация и разрушение политической общности подчинены следующей логике. Точно так же как частная воля постоянно действует против общей, так и правительство направляет свои действия против суверенитета. Правительство может перерождаться двумя путями: когда оно сосредоточивается и число его членов уменьшается или когда распадается государство. В первом случае демократия превращается в аристократию, аристократия в монархию; такое уклонение заключено в политическом правлении от природы. Правление изменяется, когда его износившиеся пружины ослабевают, и нужно как бы возвращаться назад для того, чтобы их подзавести - сжать, иначе разрушится государство. Распад государства может происходить двумя путями. Первый: государь более не управляет сообразно с законами, а узурпирует суверенитет, превращаясь в тирана. В результате общественное соглашение разорвано, и все простые граждане, по праву возвращаясь к своей естественной свободе, принуждены, а не обязаны повиноваться. То же происходит, когда власть узурпируют отдельные магистраты, - получается столько же государей, сколько магистратов. В обоих случаях государство (неделимое и неотчуждаемое общее достояние - империя, республика) распадается - в нем образуется еще одно государство, как в первом случае, или несколько государств, как во втором - и возникает смута. Когда государство распадается, то злоупотребление властью имеет общее название анархии; в частности, демократия вырождается в охлократию, аристократия - в олигархию, а монархия - в деспотию. При этом Руссо различает понятия "тиран" и "деспот", полагая, что в обычном словоупотреблении они синонимичны. Монарх, правящий с помощью насилия, не считаясь со справедливостью и с законами, - не тиран, а деспот; тиран - незаконный узурпатор монархической власти, независимо от того, справедлив он или нет. Поэтому тиран может не быть деспотом, но деспот - всегда тиран. Даже лучшие образцы правления, таким образом, неизбежно склоняются к упадку. Погибли Спарта и Рим - и это в порядке вещей. Политический организм, как и организм человека, начинает умирать с самого своего рождения и несет в себе самом причины своего разрушения. Нет и не может быть вечных установлений. Не законами живо Государство, а законодательной властью. Во всяком хорошо устроенном государстве законы не теряют силу, но суверен беспрестанно подтверждает их действие; если же законы утрачивают свое значение, то это доказывает, что больше нет законодательной власти и государство перестает жить. Иными словами, суверенитет должен воспроизводиться и периодически подтверждаться.