Эволюция взглядов на природу фирмы в экономической науке

Оливер Вильямсон

Особый вклад в развитие институциональной теории фирмы внес О. Вильямсон. Прежде всего, он уточнил представление о трансакционных издержках, как издержках, связанных с функционированием специфических активов. К специфическим активам Вильямсон относит такого рода инвестиции, которые приспособлены к взаимоотношениям с определенным партнером и являются невозвратными^{46Уильмсон О. Экономические институты капитализма. СПб., 1996, С. 105, 109.} . Например, инвестиции в месторасположение одного предприятия вблизи другого (сталелитейного завода рядом с электростанцией), инвестиции в оборудование, предназначенное для обработки деталей только одного вида, а также инвестиции в человеческий капитал - приспособление навыков, знаний и квалификации работника к производственным задачам данной фирмы.

Интересно отметить, что, давая определение специфичным активам, Вильямсон ссылается на представление о подобного рода инвестициях, существовавшее у Маршалла^{47Williamson O. The Firm as a Nexus of Treaties: an Introduction. In The Firm as a Nexus of Treaties. L., 1990, P. 12.} . Тем самым Вильямсон признает определенную связь между институциональной теорией и неоклассической концепцией как ее достаточно органической предшественницей.

Вильямсон разрабатывает теорию фирмы как теорию несовершенных контрактов (в терминах Вильямсона, " отношенческая контарктация;^{48Вильмсон О. Экономические институты капитализма. СПб., 1996, С. 48.} "). Если бы контракты были совершенны, то есть договаривающиеся стороны могли бы до начала инвестиционных вложений и производства определить в контракте все возможные условия, могущие возникнуть в будущем на каждом этапе их взаимоотношений, то потребность в фирме отпала бы. Совершенные контракты заменили бы фирму Однако такого рода совершенные контракты либо невозможны в принципе, либо запретительно дороги.

Если же контракт не может учесть всех будущих условий, то возникает опасность оппортунистического (недобросовестного) поведения партнера в какой-то момент в будущем, что может выразиться в ухудшении экономической ситуации для данного агента^{49Там же, С. 97-100.} . Когда активы не являются специфическими, недобросовестное поведение контрагента может вызвать сожаление, но ситуацию легко исправить путем нахождения адекватного другого партнера. Если же активы специфичны (и чем сильнее степень подобной специфичности, тем это более верно), становится весьма сложно переключиться на другого партнера без особых экономических потерь.

С несовершенством контрактов и наличием специфических активов связано такое явление, решающее в поведении фирмы, с точки зрения Вильямсона, как фундаментальная трансформация:

"Там, где таких специализированных инвестиций нет, выигравшая первоначальный контракт фирма не имеет в дальнейшем преимуществ над проигравшими на торгах. ... Однако после того как сделаны существенные инвестиции в трансакционно-специфические активы, трудно будет ожидать, что конкуренты смогут соперничать на равных. ... Соответственно, то, что поначалу было конкуренцией в условиях большого числа участников торгов, в дальнейшем эффективно трансформируется в отношения двухстороннего договора поставки. Эта фундаментальная трансформация оказывает всепроникающее воздействие на контрактную практику^{50Там же, С. 118-119.} ".

Таким образом, если специфические активы не требуются и фундаментальной трансформации не происходит, то поведение фирмы вполне вписывается в рамки неоклассической концепции. Если же решающую роль играют специфические инвестиции и наблюдается фундаментальная трансформация во взаимоотношениях экономических агентов, то неоклассическая теория теряет свою объяснительную силу и в действие вступает институциональная концепция.

Вильямсон выдвигает концепцию "иерархической фирмы" в противоположность предпринимательской фирме Шумпетера. Иерархическая фирма представляет собой консервативную организацию, закрепившуюся на каком-либо участке товарного рынка (отрасли) и продолжающую эксплуатировать старые преимущества путем инвестиций в минимизацию издержек.

Дальнейшее развитие институциональная теория фирмы получает в теории прав собственности.

Подход с точки зрения теории прав собственности был развит Хар-том, Гроссманом и Муром^{51Основные идеи изложены в работах: Hart O. Firms, Contracts and Financial Structure. Oxford, 1995; Grossman S., Hart O. The Costs and Benefits of ownership. Journal of Political Economy, 1986, № 94, PP. 691-719; Hart O., Moore J. Property Rights and the Nature of the Firm. Journal of Political Economy, 1990, № 98, PP. 1119-1158.} .

Харт, Гроссман, Мур

Харт, Гроссман и Мур рассматривают собственность как право определять все возможные способы использования активов, которые не конфликтуют с предыдущими контрактами, обычаями или законом.

С позиции прав собственности фирма трактуется в качестве пучка собственности на набор материальных и нематериальных активов, как то: оборудование, запасы товарно-материальных ценностей, здания и сооружения, патенты, наличность, счета в банке, репутация и т.д. Владелец (собственник) активов обладает правом на окончательный контроль за его использованием и определяет варианты применения актива в случаях, когда контракт об этом умалчивает.

Структура собственности и право на окончательный контроль за использованием актива имеет значение главным образом в условиях, когда невозможно заключить полный контракт либо в силу запретительно высоких издержек подобной контрактации, либо из-за высокой степени неопределенности будущих исходов.

Структура собственности оказывает воздействие на стимулы экономических агентов делать специфические инвестиции и, следовательно, на выбор формы своего взаимодействия - совместная собственность в рамках одной фирмы или раздельная собственность множества фирм.

Предполагается, что собственность дает своему владельцу лучшие возможности для ведения переговоров в отношении цены товара и объема поставок (или других параметров фирмы) с точки зрения распределения совокупных выгод от торговли. Чем больше доля совокупного излишка, создаваемого в процессе обмена между участниками рынка, которая приходится на данного агента, тем выше его стимулы к инвестированию в специфические активы.

Соображения эффективности требуют, чтобы право собственности на актив принадлежало тому агенту, инвестиции которого оказывают более значимое влияние на доходы всех участников обмена. Так, взаимно дополняемые активы должны находиться в общей собственности, а независимые активы - в раздельной собственности фирм.

Необходимость нового подхода к теории фирмы объясняется тем, что в рамках теории трансакционных издержек не находит свое решение проблема вертикальной интеграции разного рода. Почему в одних случаях мы имеем интеграцию "вперед", а в других - интеграцию "назад", если и тот и другой тип минимизируют трансакционные издержки? Теория прав собственности отвечает на этот вопрос, анализируя альтернативные издержки для владельца актива, связанные с заключением специфического контракта. Если актив требует специфических инвестиций, то потеря прав собственности на него означает уменьшение специфического дохода, а следовательно, бывший владелец (в условиях интеграции - наемный менеджер) будет обладать меньшими стимулами для подобных вложений. Поэтому в зависимости от того, вложения какой фирмы (находящейся в начале или в конце продуктовой вертикальной цепочки) оказывают большее влияние на совокупный результат через инвестиции в специфические активы, владелец той фирмы будет стремиться в большей степени к вертикальной интеграции^{52Hart O. Firms, Contract, and Financial Structure. Oxford, 1995, Ch. 2, PP. 27-55.} .

В современной экономической теории фирмы наблюдается определенная тенденция к попыткам синтеза двух главных направлений исследования, технологической и институциональной концепций. Это прослеживается, в частности, по следующим пунктам.

Во-первых, исследование фирмы в контексте глобализации экономики показывает, что и технологическая, и институциональная концепции сами по себе не могут дать удовлетворительного объяснения данному явлению. Ставится вопрос даже об исчезновении фирмы как таковой, применительно к функционированию транснациональных компаний, которые понимаются в виде особых образований глобальной рыночной экономики, находящихся под воздействием двух типов ограничений - технологического и институционального характера^{53См., например, Andreff W La disparition de la firme et du systeme productife national comme issue de la mondialisation du capital? Dans Firm et economie industrielle. Paris, 1997, PP. 77-100.} .

Во-вторых, синтез двух направлений предполагается при анализе принципиально новых явлений в поведении фирм, связанных с особенностями развития современной экономики. Речь идет в первую очередь о таком явлении, как сетевые эффекты. Сетевые эффекты - товары и услуги, характеризующиеся высокими положительными экстерналиями при своем использовании. Чем больше число пользователей этим товаром или этой услугой, тем выше полезность для каждого отдельного пользователя (как, например, в случае подключения компьютеров к Интернету). Производство и распределение такого товара или услуги происходит в рамках сетей или стратегических альянсов фирм. Традиционно понимаемая фирма для увеличения своей эффективности практически весь спектр своих прав, за исключением, быть может, финансовой самостоятельности, передает новой организации - сети. Интеграция традиционных фирм в сеть становится настолько сильной, что некоторые исследователи ставят вопрос вообще об исчезновении и фирмы, и рынка^{54См., например, Rizopoulos Y. Marches, Organisations, reseaux: alternatives ou com-plementarites? Dans Firm et economie industrielle. Paris, 1997, PP. 369-388.} .

Своеобразной альтернативой и неоклассической теории и институциональным концепциям фирмы выступила теория игр, которую начиная с 1970-х гг. экономисты стали активно применять для исследования поведения фирмы в экономике.